Владимир Вахнин выжил в сражении на Курской дуге, горел в танке. Свой самый страшный бой он не забудет никогда...
Война застигла 17-летнего Вову на студенческой скамье. Он учился в Горьковском автотранспортном техникуме.
Владимир Андреевич Вахнин, ветеран Великой Отечественной войны: «В 41 году в мае месяце наш курс третий отправили на производственную практику. Я поехал в Москву, поскольку у меня там тётка жила. После обеда муж тётки говорит: Владимир, сейчас мы с тобой поедем на сельхоз выставку, её только недавно открыли. Только сказал, и молотов объявил, что началась война».
Техникум закончить всё же удалось. Дальше - учёба в танковом училище. Фронт. Курская дуга.
Владимир Андреевич Вахнин, ветеран Великой Отечественной войны: «Они окопались под железнодорожной насыпью, она высокая, прорыли амбразуру под насыпью, стреляли, а их не видно. Только стали подъезжать, они открывали огонь. Танки горят, а их не видно. Их никак не могли в это время уничтожить. Потом нам помогла авиация-штурмовики. Вечером это место полили белым фосфором. Вы знаете, что такое? Он вливался и загорался от трения воздуха. Он жидкий. И вот он по всем щелям лился, и выжег этих немцев. И мы эту станцию Ворошилова взяли без боя».
Самое крупное танковое сражение в истории - битва под Курском - переломная в ходе всей Великой Отечественной. Дальше советские танки пошли на север Украинской ССР и юг Беларуси.
Владимир Андреевич Вахнин, ветеран Великой Отечественной войны: «Танкистам давали сухой паёк, даже не сухой паёк, а запас, который запрещалось кушать. В случае если танк будет подбит, и к нему нельзя будет подвести питание, поэтому питались этим пайком: плитка шоколада была, сухари, мы ели... Я нашёл склад французского вина в ящиках. Хорошо командиру роты говорю: капитан, вон там ящики с вином, но я боюсь, что они отравлены. Покажи иди мне. Я ему показал. Давай, солдат пришлём, пускай по ящику тащат. Вот и вино французское пили».
Володя на своём танке «Т-34» освободил пол-Европы и повидал многое. Но свой самый страшный бой он помнит по секундам.
Владимир Андреевич Вахнин, ветеран Великой Отечественной войны: «Вошли в Польшу, я поднял флажок, голову высунул, смотрю - слева уже 2 танка горят. Потом правую руку поднял, смотрю - слева горит танк. А потом раз - мне удар по башне... Топливо загорелось, и мы сидим в огне, весь экипаж в огне. Снаряд мне под ноги даже упал. Кругом огонь. Механик, водитель и радист наверно задохнулись, но танк ещё двигался. Я ещё в танке был. Потом я провод вытащил с переговорного устройства, вот так голову наклонил, вздохнул, а то хотел опускаться уже - задыхался... Я в это время из танка выпрыгнул, и стал кататься, тушить на себе этот комбинезон, который горел. Посмотрел - у меня кожа вся сошла, и я на коленях и на локтях стал ползти. сначала думал: ё-моё, туда на восток надо. Только отодвинусь, метра два проползу - автоматная очередь прям около головы. Думаю, немцы засекли меня – полежу. Опять стал передвигаться - опять очередь ё-моё. Немцы всё-таки видят меня. А потом догадался - у меня шлем чёрный, я его сбросил и пополз. Смотрю, стрельба прекратилась. Они подумали, что меня убили. А потом уж у меня глаза закрылись, лицо отекло, и я потерял сознание».
Очнулся уже в санчасти. Дальше - госпиталь и долгая дорога домой. В письмах маме ни слова не сказал об ожогах.
Владимир Андреевич Вахнин, ветеран Великой Отечественной войны: «К сожалению, от мамы ни одного письма я так и не смог получить. Не доходили почему-то. А мать мои два письма получила, но я больше писал. Почта иногда плохо работала. Шли бои, потом мы всегда двигались: вечером в одном месте, а потом в другом».
После войны получил высшее образование, съездил на полтора года в Ирак - обучал арабов водить танки. После на Родине дослужился до начальника павловского автомобильного предприятия. Жизнь продолжилась.
